оставалось, что краснеть под добродушный смех Кайла.

И всё же Мелиса была счастлива. Конечно, ей бы хотелось проводить всё своё свободное время с Кайлом, но она была рада и просто потому, что он был здесь.

Счастье продлилось не долго. Не успели кусты роз отцвести, как Кайл сообщил, что снова отправляется в путь. Он хотел навестить своего друга Адриана.

Мелиса почувствовала, что у неё словно землю выбили из-под ног. И единственной её мыслью в тот момент было, что она должна придумать причину, чтобы отправиться вслед за ним. Любую, лишь бы не расставаться с Кайлом. Но она бы так и осталась в замке, в ожидании новой встречи с ним, потому что понимала насколько это глупо, если бы не…

— До встречи, Мелиса. Я бы хотел, чтобы мы провели гораздо больше времени вместе, но… — произнёс Кайл и улыбнулся ей так же солнечно, как и при первой встрече. Это были последние слова перед тем, как он покинул замок её отца.

До этого она сомневалась любит ли он её действительно, но скрывает свои чувства, потому что у неё есть жених, или же на самом деле проявляет по отношению к ней простую вежливость. Но эта улыбка разбила все её сомнения. Если бы не обстоятельства, он бы обязательно ответил бы на её чувства.

В саду на земле лежали завядшие лепестки тех роз, что расцвели, когда Кайл только приехал. Но Мелиса на них даже не взглянула. У неё оставалось слишком мало времени перед тем, как принять решение, которое должно было изменить её судьбу.

Она могла оставить всё как есть, выйти замуж за Альберта. Она могла жить надеждой, что Кайл всё же не выдержит разлуки с ней и вернётся. Или же попытаться догнать его. Она прекрасно понимала, что если решиться на последнее, то, скорее всего, её не простят за такое. Её изгонят из клана.

Мелиса была дочерью Роберта, прозванного Смелым.

И несмотря на то, что в глубине души её всё же грыз червячок сомнения, что она поступает неправильно, она искала любую возможность, чтобы выскользнуть из замка. Она верила в свою любовь.

Шанс выпал только на следующий день. Ей наконец удалось уговорить отца совершить конную прогулку за пределы замка. Отец ворчал, говорил, что это небезопасно, и всё же в конце концов уступил. Но теперь перед Мелисой встала новая проблема. Ей надо было ускользнуть от надзора рыцарей, которых отец приставил к ней, чтобы с ней ничего не случилось. Мелиса понимала, что обмануть их ей не удастся. Но верила, что гений любви поможет ей.

И проехавшись немного по дороге, девушка смело направила лошадь в ближайшую дубовую рощу. В детстве, когда эти земли ещё не заполонили шайки Отступников, играя, она часто пряталась там, доставляя этим немало проблем. Ей были известны там каждое деревцо и кустик, и только там у неё мог появиться шанс ускользнуть от своих надзирателей.

Но когда они въехали в рощу, Мелиса остановила коня, впрочем, как и рыцари, сопровождавшие её. Они почувствовали Отступников. Девушка видела, что сэр Доналд нахмурился. Но и она уже поняла, что они окружены.

— Простите, леди Мелиса, — произнёс сэр Доналд, что возглавлял сопровождавший её отряд.

Она лишь покачала головой. Мелиса верила в рыцарей своего отца. Но подлые Отступники иногда пользовались подлыми уловками, которые помогали им скрыть своё присутствие от Других.

А следующие мгновения превратились в сущий кошмар. Где-то зазвенела тетива, стрела вонзилась в шит сэра Энтони. Дамы, сопровождающие Мелису, пронзительно закричали, но сама девушка лишь поджала губы. «Я дочь Роберта Смелого», — тихо, как молитву, шептала она.

Оружие рыцарей её отца уже было наготове. А сэр Энтони, словно исполняя молчаливый приказ сэра Доналда, подхватил под узды её лошадь. Мелиса успела лишь протестующее вскрикнуть, когда разбойники напали, выскочив из укрытий.

Наверное, всё это длилось не так уж и долго, но для девушки эти мгновения показались самими ужасными в её жизни. До сих пор она лишь слышала рассказы о битвах и пару раз видела рыцарские турниры. Но Мелиса впервые оказалась в самой гуще сражения. И она ничего не могла сделать, даже когда леди Элис, совсем побелевшая от страха, тихо ойкнула и схватилась рукой за стрелу, пронзившую её плечо.

Мелиса зажмурилась. Она чувствовала себя совершенно беспомощной. Даже рыцари её отца начали пугать, когда в битве их лица исказила ярость. И она просто позволила сражаться им за неё.

Наверное, в какой-то момент сэр Энтони понял, что может вырваться из окружения. Он рванул вместе с ней вперёд. За ними последовали трое рыцарей, но один из них тут же упал. Мелиса понадеялась, что он остался жив.

И лишь когда они вырвались из плена вековых деревьев, девушка, словно немного придя в себя, закричала Энтони:

— Стой! Мы должны вернуться за леди Элис и леди Бетти.

— Нет, — быстро ответил тот и обернулся. Его беспокоило, что Отступники могли последовать за ними.

— Но почему… только я… — почти неслышно прошептала Мелиса. Она боялась даже взглянуть в ту сторону, откуда доносились звуки сражения.

Сэр Энтони не ответил. Может, и не услышал. Но почему всё-таки он спас только её? А Как же леди Элис и леди Бетти, с которыми он всегда флиртовал?..

Мелиса вздрогнула, словно от удара.

Кайл…

Видимо всё же не судьба…

Энтони вскрикнул, запоздало понимая, что выпущенная только что стрела Отступника нашла свою цель. И он не уберёг леди Мелису.

* * *

Несколько минут девушка просто смотрела в потолок, пытаясь осмыслить произошедшее.

Теперь-то она понимала, почему никто не говорил ей о ритуале. Та прежняя Дейзи в это просто бы не поверила. Только её больше нет, она погибла в тот момент, когда весь её мир встал с ног на голову.

Впрочем, нет… та прежняя Дейзи всё ещё где-то внутри неё. Ведь её чувства к Адриану никуда не исчезли. А ещё… даже зная всю правду об Отступниках и Законе, она всё равно продолжала испытывать к дяде Константиносу тёплые чувства.

Только…

Теперь она Стоун, и её долг перед кланом никуда не исчез. И, скорее всего, ей всё-таки придётся выйти замуж за Альберта. Даже не смотря на то, что эта «Мелиса» всё ещё любит Кайла.

Девушка села на кровати и обхватила руками голову.

— Я ничего не понимаю, — прошептала она. — Теперь ещё больше всё запуталось. Я даже не знаю, кого на самом деле люблю.

Дверь отворилась, и в комнату уверенно вошла Орэбелла.

— О,